В последние годы правления Омейядов и в первые годы установления власти Аббасидов, когда две династии были заняты борьбой за власть, притеснение имама со стороны властей ослабело.
Используя этот удобный момент, имам принялся за расширение своего научно-религиозного движения. Медина практически стала духовным центром, где в различных сферах воспитывались и обучались тысячи жаждущих знаний последователей. Имам стал настолько известен в области науки, что к нему съезжались люди с самых отдалённых точек исламской державы, чтобы воспользоваться его божественными знаниями. Даже некоторые из исламских ученых приходили к имаму для проведения научных бесед. Изложение его ответов и дискуссий с приверженцами различных религий - есть одна из интереснейших страниц научной истории первого столетия со времён появления Ислама. Ответы имама соответствовали времени, обстановке и мировоззрению и способности восприятия. Некоторые его ответы сокрушали необоснованные доводы другой стороны, показывали их несостоятельность. В большинстве случаев его высказывания были научно и философски обоснованы. Собрания и дискуссии имама могут составить целую книгу. Мы же приводим эпизод, который легок для восприятия молодым поколениям и весьма значителен по своему значению. Затем мы представим на ваше рассмотрение научное сочинение о монотеизме Муфаззала (сподвижника имама Садыка). Абу Мансур рассказывает: «Один из моих друзей вместе с Ибн Аби аль Авджа и Абдуллой ибн Макфа (материалисты того времени) сидели в мекканской мечети «Масджид аль Харам». Ибн Макфа спросил: - Вы видите этих людей? – и указал на паломников, обходивших Каабу. - Никто из них не достоин высокого звания «настоящего человека», кроме того великого человека, который сидит неподалёку, - он имел в виду имама Садыка. Ибн Аби аль Авджа поразился: - Ты назвал из всех только одного человеком?! - Да, в нём я видел такие знания, достоинство и величие, каких не видел в других. - Я хочу сам удостовериться в истинности твоих слов. - Не делай этого! Поверь, после разговора с ним откажешься от своих убеждений. Он сокрушит твои доводы, и ты сознательно примешь его точку зрения. - Нет! Ты, видимо, просто не хочешь моей встречи с ним, так как боишься, что твоя ложь обнаружится и всё, что ты сказал про него, окажется неправдой. - Раз ты такого мнения обо мне, то, что ж, ступай к нему! Но предупреждаю тебя, будь осторожен, а не то окажешься целиком под его влиянием. Обдумай хорошенько всё, что ты хочешь сказать и, чтобы это не оказалось тебе во вред. Ибн Аби аль Авджа поднялся и пошёл, чтобы поговорить с имамом. Мы с Ибн Макфа остались там же. Вскоре Аль Авджа вернулся: - О, сын Макфы, горе тебе! Ты назвал его человеком?! Я видел в нём нечто большее. Если в мире есть человек, способный по своему желанию быть во плоти и человеческом теле, это только имам Садык! - Что случилось? -спросил ибн Макфа. - Я пошёл к нему и присел рядом. Когда все разошлись, он начал разговор, указывая на людей, совершавших ритуальное обхождение вокруг Каабы: «Если вопрос о религии и вере таков, как утверждают они, то естественно это верно, имея веру в Бога и загробную жизнь, они пошли по истинной дороге. Вы же не достигнете счастья, и вас ждёт гибель. Но если вопрос о религии таков, как утверждаете вы, (то есть Бог и загробная жизнь не существуют), что совсем не так, в этом случае вы равны с мусульманами. Мусульмане не подвергают себя опасности, веря в Бога, потому что, если представить то, что утверждаете вы - материалисты, т. е. что Бога и загробной жизни нет, что со смертью всё кончается, что не будет Суда и ответа за совершённые деяния, то они умрут так же, как и вы, не потерпев урон. «Да помилует тебя Господь! - воскликнул я, пытаясь защититься. - А что мы утверждаем? Наши убеждения и убеждения мусульман почти равны». «Как ваши утверждения могут быть равны, когда они верят в Господа и Создателя небес, в загробную жизнь, в наказание и вознаграждение за деяния, а вы говорите, что небо представляет собой пустоту без Создателя?!» Увидев, что имам начал разговор о существовании Бога я воспользовался удобным случаем и высказал свои мысли: «Если их убеждения верны, то почему же Бог не покажет Себя своим созданиям, почему открыто не призовёт их к вере, чтобы два Его творения не имели по этому вопросу разногласий? Почему Он скрывает Себя, а нам посылает только Пророков? Снисхождение самого Бога повлияло бы на людей больше, и они бы все поверили в Его существование». «Горе тебе! - ответил имам, - Как возможно, чтобы Тот, Кто показывает своё могущество в существовании твоём, может быть скрытым от тебя? Твоё создание из ничего, зрелость после детства, мощь и сила после младенческой беспомощности, и опять немощь после мощи. Твоя болезнь после здоровья, и здоровье после болезни, довольство после гнева, и гнев после довольства, радость после печали, и печаль после радости, дружба после вражды, и вражда после дружбы, стойкость после слабости, и слабость после стойкости, твоё желание после отвращения, и отвращение после желания, надежда после отчаяния, и отчаяние после надежды, твоя осведомлённость после незнания и забвение того, что было в твоей памяти.… И так он перечислял признаки божественного могущества, которые существуют во мне, и я не в силах был отрицать их. Он так всё описывал, что, мне показалось, вот-вот сам Господь предстанет между мной и Абу Абдуллой»[1].
(1 «Аль Иршад», шейх Муфид, стр. 251.
alhassanain.com