Метод Садры при интерпретации Корана.

Каким образом Коран говорит с людьми? Выражает ли Коран свои послания ясно и открыто или говорит тайным символическим языком? Точка зрения Муллы Садры представляет собой синтез разных воззрений на этот вопрос. Он принимает как внешний и буквальный смысл Корана, так и полагает, что в Коране имеются глубокие, сокровенные смыслы, которые не противоречат внешним. Садра говорит: «Путь скрытого проходит через явное, а скрытый смысл – это явный смысл, достигший совершенства».

…Садра находил в айатах Корана глубокий и тонкий смысл. Именно поэтому у него вызывали неприятие люди, которые в коранической экзегетике не шли дальше внешних значений слов и пересказа комментариев других авторов. Садра писал: «Если эти люди вдумаются в такой айат, как “Не ты бросил, когда бросал, это Аллах бросил” (Сура “ Добыча”, айат 17), они поймут, что нельзя опираться только на внешний смысл Корана. Ведь внешне этот айат одновременно подтверждает и отрицает факт бросания (выстрела стрелой) Пророком, а потому возникает внешнее противоречие между этими двумя утверждениями. Но если мы пойдём глубже, то поймём, что есть разные аспекты в атрибуции факта бросания. С одной стороны, есть аспект единства, который позволяет приписать факт бросания как Богу, так и Пророку (с), а с другой стороны, есть аспект множественности, который позволяет отнести это действие отдельно к Богу и Пророку (с)»[1].

Герменевтика Муллы Садры покоится на трёх опорах — бытийном мире, человеке и Коране. Он убеждён в наличии особого единства между этими тремя опорами. Именно поэтому для понимания Корана необходимо выйти за пределы слов и войти в мир бытия и человека.В некоторых своих трудах Садра делит человека на пять ступеней: человек чувств, человек подобия, человек души, человек разума, божественный человек. В соответствии с этими пятью ступенями в Коране он выделяет пять уровней и под конец заявляет: к какой ступени относится человек, тот уровень Корана и может быть ему доступен. При этом не забудем и о том, что у каждой из этих ступеней имеется множество внутренних подступеней[2].

Первый, низший уровень Корана составляют слова, написанные на бумаге. Человек самого низшего уровня — человек чувств, использующий только свои внешние чувства, может при соблюдении внешней чистоты ощутить строки Корана[3].В другом месте Садра объявляет шариатским долгом познание мира, поиск и нахождение его скрытых истин, опираясь на следующий айат: «Скажи: “Задумайтесь о том, что на небесах и на земле”». (Сура “Иона”, айат 101).

В другой своей работе он делит мир на три части.
1) Этот мир — материальный и физический.
2) «Перешеек», нематериальный мир подобий.
3) Загробный мир — умопостигаемый мир.
Садра полагает, что в человеке присутствуют три ступени: тело, душа и дух. Эти ступени он соотносит соответственно со здешним миром, чистилищем и загробным миром[4].
С другой стороны, Садра полагает, что свет — это не что иное, как бытие[5]. А ведь и Коран называет себя светом[6].Принимая во внимание приведенные выше положения, которые мы извлекли из различных произведений Муллы Садры, можем с легкостью установить тесную связь между Кораном, бытийным миром и человеком. По некоторым цитатам из трудов философа можно заключить, что между этими тремя понятиями существует определенное единство

В своем «Комментарии к Корану» он пишет:
«Всему тому, что Господь сотворил в мире форм (этом мире), Он сотворил подобие в мире смыслов (мире загробном). Для всего созданного в загробном мире имеется определенное соответствие в мире Истины (сокровенном сокровенного), так как миры соответствуют друг другу, нижний мир похож на верхний, а верхний мир — это истина нижнего мира»[7]. Затем он говорит, что в человеке есть образец всего того, что сотворено в этих мирах. Например, Божьему престолу во внешней части человека соответствует сердце, а во внутреннем мире человека — душевный дух, а еще глубже — глаголящая (т.е. разумная) душа. Именно в этой глаголящей душе в качестве её наместника, обитает дух Божий. Именно поэтому Садра и называет человека микрокосмом[8].

В другом месте Садра высказывается о совершенном человеке как о воплощении совокупности всех божественных знамений, как о символе величайшего имени Всевышнего, включающего в себя все другие Его имена. Он утверждает, что все истины «разумов и душ» заключены в существе совершенного человека. С другой стороны, он полагает, что Коран — это натура совершенного человека. В качестве свидетельства истинности этих слов приводится хадис, в котором у Аиши,  жены Пророка, спросили про характер Пророка, на что она сказала: «Характер Пророка — это Коран»[9].

Словом, в том, что касается понимания Корана, сплелись воедино истина Корана, бытийный мир и человек. А потому каждый человек может почерпнуть из кладези коранической истины столько, сколько позволяет ему его собственное человеческое развитие и то, чего он сам достиг на своем пути к совершенству. Когда человек достигает степени своего совершенства, он становится воплощением Корана, неотделимым от коранической истины.С учетом вышеизложенного, Садра полагает, что для понимания Корана нужны не только общие правила герменевтики, но и повышение степени совершенства человека[10].

Но как повысить уровень совершенства человека?
Труды Муллы Садры указывают, что повышение уровня человека, лучшее понимание им коранических тайн и Божьего Закона зависят от трёх факторов:
1. Прохождение пути духовного совершенствования с целью очищения своего внутреннего от грязи души и грязи этого мира и совершение аскетических упражнений являются условиями достижения лучшего понимания сокровенных истин. Садра напоминает об этом во многих случаях при обсуждении вопросов познания[11]. Согласно взглядам Садра, всех людей можно разделить на три группы в зависимости от понимания ими истин и наук:
а) пророки и святые,
б) философы и ученые,
в) простые люди.

Приведя эту классификацию, он заявляет, что божественные науки и тайны настолько тонки и возвышенны, что, только очистившись и достигнув высокой степени тонкости своего существа, можно попытаться постичь эти тайны. Садра подчеркивает, что такая внутренняя чистота изначально присутствовала в сущности и природе пророков и святых, тогда как представители второй группы, то есть философы и учёные, достигают её с помощью аскетизма. Он полагает, что третья группа, то есть простые люди, которые не пришли к пониманию истин интуитивно или дискурсивно, а приняли их, только подражая великим религиозным деятелям, может достичь только «призрака» совершенства[12].

2. Ещё один фактор лучшего понимания истин — как можно более частое обращение к силе разума и логических доказательств. Опираясь на принцип аскетизма и внутреннего очищения, Садра полагает, что, не обратившись за помощью к духовному божественному свету, невозможно понять такие глубокие истины, как единство бытия. Он скептически отозвался об Ибн Сине, заявив, что тот не смог постичь некоторых истин.
Ведь тонкие вопросы требуют просветленного откровения, которое достигается только посредством аскетических практик в одиночестве[13]. Следуя этому принципу, Садра в предисловии к книге «Четыре странствия» рекомендует читателю перед её прочтением очистить свою душу[14].

Точно так же, как он не ограничивается только логическими доказательствами, он не удовлетворяется и только интуитивными открытиями и в трактате «Четыре странствия» недвусмысленно заявляет, что не верит ни во что, истинность чего нельзя доказать посредством логического доказательства (бурхан)[15].В своем комментарии к Корану он утверждает, что внешние смыслы, если они вступают в противоречие с истинными принципами и твердыми убеждениями, следует понимать метафорически[16]. Именно в силу этого не способны привести к постижению сокровенных тайн Божьего Закона теологические дискуссии, основанные на принципах искусства спора[17].

3. Важной предпосылкой для постижения истины является также и обращение к свету пророчества и святости. В предисловии к книге «Четыре странствия» Садра заявляет, что если не следовать за Пророком (с), то нужно отречься от всяких философствований и теологических споров в силу их бесполезности. Он молит Господа сохранить нас от вреда речей псевдо-философов и от мудрствований невежественных суфиев[18].

В другом месте он высказывает мнение, что, только обратившись к свету пророчества и имамата непорочных имамов, можно постигнуть коранические тайны и освободиться от влияния темных речей тех, кто занимается еретическими нововведениями[19]. По его словам, понимание удивительных тайн слова Божия легко доступно только тем, кто достиг твердого знания и прошел обучение в школе непорочных имамов из рода Пророка[20].

В своем комментарии к Корану Садра заявляет, что только в том случае можно считать дозволенными смыслы, противоречащие внешнему значению слов и с трудом представляемые в уме, когда об этом свидетельствует недвусмысленное высказывание Пророка (с) или членов рода Пророка (ахли байт) (ʻа). Он полагает, что для того, чтобы освободиться от преувеличений, догадок и неуместных фантазий, комментатор должен опираться только на ясное предание или совершенную интуицию людей, посвятивших себя духовному очищению и аскетизму, когда отрицать их свидетельства просто невозможно. В противном случае комментатор Корана окажется во власти сомнений, которые могут сыграть с ним злую шутку[21].

Метод познания, которые описан выше, можно проследить и в биографии и методологии самого Садры. В совершенстве изучив Коран и хадисы непорочных имамов (ʻа), овладев искусством логического доказательства, совершив длительные аскетические упражнения, он в итоге не только мог свидетельствовать оком ума подтверждаемое логическим доказательством, но и открыл новые истины, до которых, как он сам утверждал, до того времени не удавалось дойти никому[22].

...Одной из проблем коранистики является вопрос о смысле комментирования и символического толкования Корана. Комментаторы и знатоки коранических наук предложили различные определения слов тафсир (комментарий) и та’вил (символическое толкование). Можно было бы ожидать, что и Мулла Садра, будучи комментатором и экспертом по Корану, предложит ясное и недвусмысленное определение этих двух терминов. Однако, к сожалению, мы не нашли такого в экзегетических работах мыслителя[23]. В то же время, из всего корпуса трудов Садры можно сделать определенные выводы, которые мы систематизировали следующим образом, предварив их своим предисловием.

1. Семантически слово та’вил образовано от корня «а-в-л» (“быть первым”), а потому означает «возвращение к первоначалу». Именно это значение отражено в том, как употребляется этот термин. Иными словами, символическое толкование (та’вил) Корана означает возвращение айата из его внешнего смысла к другому — предположительно, первичному и глубинному — смыслу.

2. Некоторые мистики, обладавшие тонким вкусом, как, например, Мохй ад-Дин Ибн аль-Араби и Садр ад-Дин Кунави, основывали свои мистические открытия на внешнем смысле Корана и отказывались признавать, что глубинный смысл айатов может быть постигнут через их символическое толкование (та’вил)[24]. Что касается Садры, то он полагал, что у Корана имеется множество смыслов, дойти до которых можно посредством символического толкования. Он привел достаточно доводов в пользу того, что нужно не ограничиваться внешним проявлением Корана, а следует погружаться в его глубины.

Например, он писал:
«Пророк (с) двадцать раз повторял формулу «Бисмиллах ар-рахман ар-рахим» только для того, чтобы внимательно вдуматься в ее сокровенный смысл. В противном случае эта фраза в своей внешней форме имеет ясный перевод и комментарий, и такому человеку, как Пророк, не было необходимости её повторять»[25].

В другом месте он заявляет, что все науки присутствуют в божественных действиях и атрибутах, а Коран — это описание самости, атрибутов и действий Бога. Поэтому в Коране наличествуют общие положения и принципы всех наук, тогда как комментарий к внешней форме Корана не позволяет вывести из него все эти знания[26]. В предисловии к книге «Ключи сокровенного» он говорит, что данные, получаемые в результате применения науки символического толкования (та’вил), являются предпосылкой для понимания смыслов Корана[27]. Затем он разъясняет эти данные.

3. Садра считает правильным такое символическое толкование, которое не противоречит внешнему смыслу, ибо постичь коранические тайны можно, углубляя внешние смыслы. Только тогда можно отойти от внешнего смысла, когда он не согласуется с истинными принципами и не подлежащими сомнению убеждениями. По его мнению, недопустимо принимать значения, которые противоречат разуму, если только на эту тему нет однозначных хадисов от Пророка (с) или членов его рода (ʻа). Для понимания внешне неясных айатов необходимо внутреннее очищение, предание себя Господу и обращение к мудрости, данной Пророку и пречистым имамам[28].

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1-Мулла Садра. Комментарий. Т. 7. С. 174.
2-Там же. С. 176–177. См. также: Он же. Ключи сокровенного. Т. 1. С. 189.
3-См.: Он же. Ключи сокровенного. Т. 1. С. 117; Он же. Комментарий. Т. 7. С. 91–94.
4-Он же. Комментарий. Т. 7. С. 314.
5-Там же. Т. 5. С. 336.
6-См.: Сура Преграды, 157: «Именно те, которые уверовали в него, поддерживали его, помогали ему в борьбе против врагов и следовали за ниспосланным вместе с ним светом», а также сура Трапеза, 15: «О люди Писания! к вам пришел Наш Посланник, чтобы разъяснить вам многое из того, что вы утаиваете из Писания, и чтобы простить многие ваши грехи. Явились к вам от Аллаха свет и ясное Писание».
7-Мулла Садра. Комментарий. Т. 5. С. 154.
8-Там же. С. 155.
9-Там же. С. 388.
10-См.: Он же. Комментарий. Т. 7. С. 173–174.
11-См.: Он же. Философские трактаты. С. 86; Он же Комментарий. Т. 7. С. 173–174.
12-Он же. Комментарий. Т. 7. С. 367.
13-Он же. Четыре странствия. Т. 9. С. 108–109.
14-Там же. Т. 1. С. 12.
15-Там же. Т. 9. С. 134.
16-Он же. Комментарий. Т. 5. С. 160.
17-Он же. Четыре странствия. Т. 1. С. 361.
18-Там же. С. 11–12.
19-Он же. Философские трактаты. С. 86.
20-Он же. Четыре странствия. Т. 7. С. 40.
21-Он же. Комментарий. Т. 5. С. 150 и далее.
22-Он же. Четыре странствия. Т. 1. С. 8.
23-Профессор Сеййид Джалал ад-Дин Аштийани, автор многих книг о философии Муллы Садры, в своем предисловии к «Трем философским трактатам» Садры пишет: «Обращаясь в разных сочинениях к вопросам комментирования Корана, Мулла Садра не вдается в пространное обсуждение таких вопросов, как определение понятия «комментарий», а также того, чем комментарий (тафсир) отличается от символического толкования (та’вил)». См.: Сеййид Джалал ад-Дин Аштийани. Предисловие к трем философским трактатам Садра. С. 77
24-См.: Мулла Садра. Четыре странствия. Т. 2. С. 342.
25-Он же. Ключи сокровенного. Т. 1. С. 148.
26-Там же.
27-Там же. С. 83.
28-См.: Он же. Комментарий. Т. 5. С. 147–155; Он же. Философские трактаты. С. 88.